РАЗМЫШЛЕНИЯ ПРОХОЖЕГО
Иду по заснеженным переулкам и дворам Новой Деревни. Раннее утро. Вдоль узких протоптанных тропинок высятся огромные сугробы. Свежий, выпавший минувшей ночью снег искрится в свете уличных фонарей мириадами кристаллов. Редкие пешеходы попадаются навстречу. Ещё совсем темно - светать начнёт лишь часам к десяти.
Этим маршрутом я каждый день иду на работу. В одном из дворов, возле самой Чёрной речки, в темноте дремлет, укутавшись в снежное одеяло, небольшой озябший памятник. Что делает он в обычном с виду дворе, окружённом серыми кирпичными домами поздней сталинской постройки?
Оказывается, в одном из этих домов жила последние полтора десятка лет своей жизни Ольга Берггольц. Что это имя значит для каждого ленинградца - объяснять не нужно. Её голос из блокадных репродукторов был символом несгибаемости, борьбы и жизни для каждого жителя осаждённого города. И не случайно именно её строки высечены на мемориале Пискарёвского кладбища.
Выхожу из двора на набережную. Напротив дома, где жила Ольга Фёдоровна, на противоположной стороне весьма живописной в этих местах Чёрной речки располагался когда-то заводик, где работал мой отец, Иван Николаевич. Увы, завода уже нет, да и отец умер почти двадцать лет тому назад. Более сорока лет нет уже и Ольги Берггольц, и кто знает, кто теперь глядит из её окна на укрытую льдом и снегом речку?
Я иду дальше и думаю о временах и людях, давно ушедших. Вполне возможно, что мой отец и Ольга Берггольц случайно встречались на этих тихих улочках, просто проходя навстречу друг другу, возможно даже, что их взгляды на миг пересекались. Казалось бы, какая связь могла быть между людьми, никогда не знавшими друг друга? Обычные, идущие по своим делам случайные прохожие. Но насколько же бывает причудлива, тонка и неуловима связь живущих в этом мире, казалось бы, совсем чужих друг другу людей. И в тот самый миг Ольга Фёдоровна не могла бы себе представить, какую роль она сыграла в судьбе этого незнакомого встречного прохожего, моего отца...
Моя мама, Валентина Ивановна, родилась в Белоруссии, войну встретила подростком. Была старшим ребёнком, в семье было ещё шестеро детей, мал мала меньше. Местность, где они жили, входила в партизанский край, но карательные отряды фашистов время от времени проходили по этим землям, сжигая деревни и убивая мирных жителей. В канун Рождества Христова, в 1944 году, немцы выследили прятавшихся в лесу жителей. Во время облавы на глазах мамы убили её родителей и самую младшую из сестёр. Часть детишек осталась в лесу, в землянке, и их спасли партизаны. Мама же с братом Сергеем попала в плен и была отправлена в лагерь. Много горя пришлось им испытать: был и тиф, и принудительные работы в лагере, и побег из плена.
После войны, в 1946 году мама "по набору" приехала из Белоруссии в опустевший после блокады Ленинград и поступила в ФЗО (фабрично-заводское обучение) при заводе "Светлана". Город только начинал приходить в себя, возвращались из эвакуации и с войны жители, город активно восстанавливался и отстраивался. Устроившись на новом месте, мама, как старшая сестра, считала себя ответственной за своих младших сестёр и братьев, и по мере их взросления забирала из детского дома на родине и перевозила в Ленинград.
Три сестры Валя, Надя и Маша жили в одной комнате общежития в доме напротив завода. Случилось так, что в один из дней, когда сёстры были на работе, в общежитие заглянула Ольга Берггольц и попросила коменданта рассказать о ком-нибудь из живущих тут людях. Комендант вспомнила о непростой судьбе трёх сестёр из Белоруссии и предложила пройти в их комнату. Комната отличалась чистотой, уютом и порядком. Здесь она подробно рассказала Ольге Берггольц их историю.
Ольгу Фёдоровну, видимо, тронул рассказ коменданта, и в одной из ленинградских газет вскоре появилась заметка под названием "Три сестры". Затем эта статья перепечатывалась в других газетах и журналах, и о трёх сёстрах узнали люди даже в самых дальних уголках нашей огромной страны. Отовсюду девушкам начали приходить письма. Писали и геологи с Чукотки, и военные из Туркменистана. Были письма даже с военно-морской базы Порккала-Удд в Финляндии, где служил артиллерист-наводчик из тверской области Иван. После демобилизации он приехал в Ленинград, чтобы повидаться с Валей. Спустя некоторое время Иван и Валентина поженились, у них появились дочь и сын.
Мама проработала на "Светлане" сорок лет, вышла на пенсию и, слава Богу, до сих пор жива. Иногда она рассказывает нам, своим детям, внукам и правнукам о своей непростой жизни, о тяжёлых годах войны, трудном послевоенном времени.
Отец работал на заводе газовой аппаратуры, как раз напротив дома, где с начала шестидесятых и жила Ольга Фёдоровна. Он и не подозревал, что в соседнем доме живёт человек, сыгравший значительную роль в его судьбе.
…Давно ушли из земной жизни Ольга Берггольц и мой отец. Завода, где он работал, больше нет. Но газовые плиты, которые на нём производились, до сих пор стоят на тысячах кухнях в различных городах нашей страны. Но стоит дом, из окна которого Ольга Фёдоровна смотрела на смену времён года над тихой Чёрной речкой. Недавно поставлен памятник во дворе её дома: высеченные из гранита пишущая машинка, блокадный микрофон и дневник Ольги Берггольц. Теперь по этим местам прохожу я, пытаясь уловить струнами души незримую связь времён, людей и событий…
Глядя на лица встречных прохожих, задумываюсь: может быть именно этот, случайно встреченный незнакомец, сыграл или ещё сыграет какую-то важную роль в моей жизни, жизни моих близких или знакомых. Кто знает?
Опубликовано в "Петербургском дневнике" (№84 от 22 мая 2020 года)
под заголовком "Какую роль сыграла Ольга Берггольц в моей судьбе".