|
Этот день я запомнила надолго. Он врезался в мою память. Погода стояла питерская.
Снег ещё не растаял, - лежал серыми грудами. То там, то здесь ноги то и дело проваливались в подтаявшую жижу из рыхлого снега, воды и грязи.
Я шла по дороге через кладбище к электричке. Это был сороковой день со дня смерти моего родственника. На сердце тяжело. Кладбище большое.
Людей вокруг не видно. Лишь две старушки шли навстречу. Справа от дороги вдоль могил ходили две девчушки, одетые явно не по погоде.
Старшая девочка несла большую пластиковую бутылку из-под лимонада. Они быстро обходили могилы и зачем-то наклонялись.
Я остановилась, чтобы рассмотреть, что они делают? Девочки собирали конфеты с могил и сливали остатки содержимого бутылок,
которые находились там же, в большую бутылку. Они увидели меня и быстро зашагали в мою сторону.
На плохом русском старшая девочка сказала мне, что они из Таджикистана, что хотят есть и пить.
Младшая совсем не понимала по-русски. Руки у них посинели от мороза. Я попыталась объяснить им, что то, что они нашли,
ни есть, ни пить нельзя, но они смотрели на меня широко раскрытыми глазами и что-то быстро-быстро говорили.
Я дала им немного денег, пожалела, что у меня нет ничего с собой из продуктов и пошла дальше. Они догнали меня и стали кланяться и благодарить.
И тут мне стало стыдно. Стыдно за то, что я ничего не могу для них сделать.
Стою перед ними такая большая и сытая тетка и не могу накормить и обогреть этих несчастных детей.
И мне захотелось поскорей убежать, уехать, забыть всё. Кладбище закончилось. Дорога шла вдоль лесочка к платформе.
На электричку я не успела, только слышала, как гремят о рельсы колеса. Серый, серый нескончаемый день.
Я поднялась по ступенькам на платформу и поплелась по ней к расписанию, села на скамейку. И тут ко мне подошел мужчина:
- Разрешите сесть рядом с Вами?
Я кивнула.
- Кто у Вас здесь?
- Отец и два дяди.
- А у меня дочь,- он посмотрел на меня или сквозь меня.
- Не дай Бог терять детей. Это была моя старшая дочка, любимая. Она была очень на меня похожа. Ей было двадцать три года.
Я смотрела на него. Это был мужчина лет шестидесяти, немного полный, под глазами - мешки.
- Умерла от рака. Когда хоронили, вся могила была усыпана живыми цветами. А на следующий день мы с женой приехали - ни одного цветочка нет.
Вот так... Первое время я каждый день сюда ездил. Даже Новый год здесь встречал.
Он опять вздохнул.
- Я ведь бывший военный и на здоровье никогда не жаловался... Памятник ей поставил и себя на нем вписал, только место для даты оставил.
Вот так.
Я молчала.
- Жаль, места рядом с ней нет. Я младшей дочке наказал меня в крематории сжечь, когда умру, а урну к ней подхоронить.
- У вас ещё дочь есть? - спросила я.
- Да, - внук и скоро еще один будет. Я ведь ещё работаю и деньгами им помогаю, а им все мало.
Послышался шум приближающейся электрички.
- Зачем я вам это говорю? Простите меня...
Мы встали и пошли к вагону. Электричка тронулась. В вагоне его не было. Он ушел. За окном замелькали деревья,
а в ушах моих все звучал и звучал его голос: "Даже Новый год здесь встречал... Новый год здесь встречал... Здесь встречал"…
|
[ На главную страницу ]