ПЯТЬ ЛЕПЕСТКОВ

ПЯТЬ ЛЕПЕСТКОВ

2003-2004 гг.

Пять лепестков

Пышный букет сирени:

Счастье – в пяти лепестках,

В этом простом растеньи.

Значит – в моих руках!?

Надо лишь расстараться,

Чтоб отыскать его.

Как тут не рассмеяться –

Счастье – из ничего!

Но вопреки рассудку

Крепко держу букет.

Верой – хоть на минутку –

В счастье

мой мир согрет.

Зимние прогулки

Лечу тобою раненную душу

Прогулками по улочкам глухим,

Где тишину почти нельзя нарушить,

Где льнут снежинки к веточкам тугим.

Они мои печали утоляют,

Покуда вяжет кружево зима,

А в голубых сугробах утопают

Простые деревянные дома.

Хожу, дышу – не надышусь снегами.

Из-под крахмальных белых колпачков

Глядит чуть-чуть лукавыми глазами

Рябина – украшение дворов.

…Я излечилась. Я с тобой прощаюсь.

Я эту чашу выпила до дна.

Я возвращаюсь, к жизни возвращаюсь

И радуюсь, что мне она дана.

Любовный треугольник

Обычная драма

Извечная боль,

Глубокая рана

Да слёз горьких соль.

Вам это знакомо?

Не первая я?

Но вновь в горле комом

Обида моя.

Уж мир так устроен –

Закон-господин:

Хоть любящих трое,

А лишний – один.

* * *

Небо в розовых прожилках,

Как мороженое тает,

А в оврагах и низинках

Сумрак вороном витает.

Пробиваются сквозь кроны

Редкие лучи прощанья,

И в небесные затоны

Льётся мрак, цвета сгущая.

И не розовый, но алый,

А потом совсем багровый –

Цвет свой небо поменяло

На тревожный и суровый.

Но мороженым клубничным

В памяти моей осталось.

Стало вечером обычным

То, что таинством казалось.

* * *

Любимый мой…Нелюбящий

Забывший меня, предавший меня…

Мечты твои о будущем

С другой, не такой, как я.

Как я живу – не спросишь ли?

Всё то же пишу. Всё так же люблю.

И дни мои идут, как шли.

Я разве их тороплю?

Не верою в день будущий –

Сегодняшним днём живу, дорогой…

Любимый мой…Нелюбящий?

Я в это не верю порой.

Горел костёр, в тебе горел,

И, может, такой горит только раз…

Его спасти ты не сумел,

И бедный костёр погас.

Был как цветок…настурция…

Оранжев и смел, пылал и манил,

И пламя то растущее

Ты долго в душе хранил.

Под силу ли другой зажечь

Подобный костёр, чьё имя любовь?!

Хранит тепло тех наших встреч

В золе уголёк любой.

* * *

Осень хмурая, осень поздняя,

И рябина качает гроздьями.

Небо тёмное, бесприютное,

За туманами – тени смутные.

Сникли ивушки – ивам холодно,

Чуть поводят плечами голыми.

Но растут они рядом с клёнами:

Окружили их клёны кронами.

Заслоняют их от ветров-дождей

Клёны сильные, как отцы – детей.

И несчастная, грустно-кроткая

Лишь рябина стоит сироткою.

Всё ей кажется: жизнь кончается.

И с людьми такое случается:

Белый свет затмят тучи грозные…

Нет, не верит. Качает гроздьями.

Осенние травы

Осенние травы сухие

С предзимней уже сединой,

Вы в небо, как пики тугие,

Нацелены все до одной.

Глядите, бессильные, в небо,

Где редкий блуждающий свет…

А в ночь

цвета первого снега

Пришлёт вам зима свой конверт.

По центру, на месте печати,

Рябины калёная гроздь.

О, сколько у вас за плечами

И ливней, и молний, и гроз!

А спрятан в тяжёлом конверте

Суровой зимы приговор,

Но только об этой примете

Не знаете вы до сих пор.

Вы тянетесь к тусклому небу,

Хранящему страшный секрет:

Однажды по первому снегу

Придёт к вам последний рассвет.

* * *

Никто и никогда так не полюбит,

Как ты – меня.

Никто и никогда

Вот так любить тебя уже не будет,

Как я люблю.

И этим я горда!

Острее грусть, но радость будет слаще,

Когда разлуки пронесётся смерч…

Скажи, как воскресить то время наше,

Ведь главное сумела я сберечь?

И подо льдом твоей глухой обиды

Течёт река живых и сильных чувств,

А мне на расстояньи даже видно:

В твоих глазах таится дымкой грусть.

Пускай другая, и ещё другая

Попробуют твоим лекарством стать,

Меня между незримыми кругами

Ты будешь вспоминать опять… опять.

И с берегов привычных дней бездумных

Тебя опять беззвучно буду звать,

У пристаней ночей зелёно-лунных

Тебя надежды лодки будут ждать.

* * *

Скажешь СКАЛЫ – услышишь эхо,

Отлетающее от скал,

И захочется вдруг уехать,

Будто кто-то тебя позвал.

Ты внезапно себя увидишь

Ближе к солнцу, у жёлтых стен,

И в мечтах себя не обидишь,

Добровольно сдаваясь в плен

Этим скалам в морщинках добрых,

Подпирающим синий свод…

Как природой мудро подобран

Цвет деревьев, небес и вод!

Ведь когда-то всё это было:

Скалы, солнце, зелень у скал…

Память бережно сохранила,

Ветер утренний нашептал.

Повторяешь за ним ты: СКАЛЫ –

Слышишь эхо, как чей-то зов.

Это горы тебя позвали

В край нездешних багровых зорь.

* * *

И ели с благородной сединой,

И тишина дремучая, как в сказках –

Всё лес зелёно-снежный под Москвой,

Под покровами сумерек январских.

Сойти бы и отправиться бродить

По тем тропинкам, снегом занесённым…

Но продолжает наш шофёр рулить –

Летим навстречу елям полусонным.

Там, в глубине их хвойной, сказка спит,

Да некому ту сказку потревожить.

А мимо лес, как белый конь, летит,

И некому коня того стреножить.

* * *

Сколько раз тебя искала,

Находила и теряла!

Этот город – муравейник…

Мысли о тебе навеет

Этот воздух бирюзовый,

Станет песня тихим зовом.

Знать бы, где возможность встречи.

Только город не советчик,

Не подскажет, не укажет,

Язычок свой не развяжет.

Я сама тебя искала –

Только время зря теряла –

На аллеях, остановках,

Во дворах, где эхо ломко.

Небесам угодно было

И – случалось – находила.

Но от этой краткой встречи

Мне не становилось легче.

Я опять тебя теряла,

То ждала, то вновь искала.

А потом остановилась:

Просто мысль одна явилась:

Разлюбившему однажды

Не войти в ту воду дважды.

* * *

Тайга подступила к поезду.

Ладонь протяни – дотронешься.

И как-то немного боязно:

А вдруг о тайгу уколешься?

Вот ель распахнулась книжкою:

Страницы в иголках-буковках.

Да только темны не слишком ли?

Но ёлка не смотрит букою.

Спит солнце в тиши заоблачной,

И веет немного холодом…

А запах мне кружит голову:

Таёжный, смолистый, ёлочный!

В таёжной глуши таинственной,

Темнея еловым кружевом,

Живёт красота – воистину,

Никем ещё не разбужена.

А поезд вот-вот покатится –

Отпрянет тайга, отступится.

Но ели в ажурных платьицах

Навряд ли уже забудутся.

Я буду жалеть дорогою

О них, о тайге оставленной,

С её красотою строгою,

С её колдовскими тайнами.

* * *

Разбрелись по небу облака.

Лютиками вышит к лесу путь.

Голубым рукавчиком река

Манит, приглашая отдохнуть.

Этот вид ещё издалека

Красотой негромкою пленит…

Но река!.. Вблизи моя река

С тихой обречённостью глядит.

С зеленцой потухшая вода,

В ней – бутылки пластиковый бок,

Вон газета рваная видна,

Вон железа ржавого кусок.

В стороне – мангал из кирпичей,

Тут и там – обрывки и клочки.

Этот берег солнечный – ничей?

Эти ивы и река – ничьи?

Значит можно рвать и засорять,

На природе «оттянувшись всласть»,

И следы «банкета» оставлять,

И у тихой речки радость красть?

А она доверчиво зовёт,

Синевой наполненная всклень,

И коварства от людей не ждёт,

И не верит в свой последний день.

* * *

Зима кончается. Зима кончается.

Сугробы съёжились. Земля печалится.

Ей как невесте жаль наряд свой свадебный,

Покрасовалась в нём – расстаться надо бы.

Расстаться с нежностью снегов рассыпчатых…

О, как беспомощна под небом дымчатым!

До появления живой проталины

Вся будет сумрачной покрыта тайною.

* * *

Я уезжала от тебя,

(тогда не знала,

Что навсегда, что навсегда

я уезжала)

Холодным зимним очень светлым

утром ранним…

Стрела летела, чтоб в меня попасть

и ранить.

А за окном летели снежные берёзки

В легчайшем кружеве

от платья до причёски.

Они в то утро словно свадьбу предвещали

И, светоносные, мне счастье обещали.

И я им верила.

(Стрела уже летела).

Во что-то мрачное я верить не хотела.

Да что тут страшного!?

Ты просто… передумал,

Надежду-бабочку с цветка спокойно сдунул.

Стрела лишь ранила.

Но, к счастью, не убила.

И я тебя сама так скоро разлюбила.

Ты – не судьба моя.

Так только показалось.

Из памяти ушёл,

Но утро то – осталось.

* * *

О любви говорить в прошедшем

Много легче, чем в настоящем,

Словно вслед весне уходящей –

В ожидании лета – смотреть.

Я без боли скажу: ЛЮБИЛА.

Не коснётся крылом сомненье,

Не закроет тень сожаленья

Это слово даже на треть.

Хладнокровно на ключ запру я

В этой буквенной веренице,

Словно в тесной глухой темнице

Всё, что слепо звала судьбой.

На столе, на скатерти белой

Осыпалась сирень бесшумно…

Ведь казалось: люблю безумно.

А прощаюсь легко с тобой.

* * *

Я боюсь слова СЧАСТЬЕ.

Оно слишком огромно и непомерно.

Оно никогда

надолго не задерживается, наверно.

Зачем же его произносить вслух так часто?

Я боюсь слова СЧАСТЬЕ.

Лёгкой бабочкой сядет близко

Всего на какое-то мгновенье.

Но испугавшись малейшего дуновенья,

Улетит как непрочитанная записка.

А ведь было так близко!

Урал

(дорожная зарисовка)

Тайга подкралась неожиданно

Медведицей с густою шерстью.

А ёлок по горам раскидано!..

Да просто невозможно счесть их.

На свет зелёными улитками

Ползли вагоны из тоннелей…

А мне живыми пирамидками

Казались голубые ели.

На скалах кустики топорщились,

Цветы какие-то алели.

Мелькнёт берёзовая рощица,

И снова – горы, кедры, ели.

* * *

Совесть – запоздалая просьба о прощении.

Просьбе той услышанной быть не суждено.

Не приду я в этот день снова в воскресение:

Стал теперь темнее он на одно окно.

Вспомнилось всё лучшее, что с тем домом связано,

Как хозяйка радостно накрывала стол.

Слов хороших, искренних было много сказано,

Под окном поскрипывал тополиный ствол.

Тополя-молчальники, тополя зелёные,

До чего же рослые – выше всех домов!

А теперь берёзки две, горем убелённые

Над могильным холмиком говорят без слов.

Отвечала вяло я на звонки последние:

Не хотелось, юной, мне в душу грусть пускать,

И не шла я в этот дом даже в воскресение.

Что могла о жизни я и о смерти знать?

В горле ком – не вытолкать – просьба о прощении,

Ей уже услышанной быть не суждено.

Не приду я в этот дом снова в воскресение,

Стал теперь темнее он на одно окно.

Тропинка в детство

Тропинка в детство заросла полынью.

Я здесь ходила ещё год назад.

Всё так же небо плещет яркой синью

В мои глаза,

но тщетно ищет взгляд

Тропинку в детство, сердцу дорогую:

Её загородил глухой забор.

А где-то в Прошлом вновь по ней бегу я…

И – тянется ромашковый узор.

Какой-то год, а кажется – столетья…

Мы ходим по дороге, где авто,

Цепляют нас за плечи пальцы-ветви,

И всё вокруг давно уже не то.

Тропинка в детство…

на неё ступая,

Сменить степенный шаг хотелось мне

На лёгкий бег беспечный

и, взлетая,

Парить над травостоем в тишине.

Здесь вспоминала золотые шапки

Весенних одуванчиков в траве,

Со старшим братом радостные прятки

И самолёта крестик в синеве.

Отрезано глухим забором детство,

Отрезано годами навсегда.

Казалось – рядом, где-то по соседству…

Лишь в мае одуванчика звезда

Напомнит о далёком и счастливом,

О детстве, словно утро, золотом.

Стоит забор в сторонке сиротливо:

Здесь будет через год элитный дом.

А той тропинки солнечной не будет,

И даже не останется следа.

…Гудят машины в праздники и будни.

Как много их!

Не то что в те года...

* * *

Расплескался май зелёным морем

По дворам, садам да по аллеям…

Жаль, что настроение в миноре.

Что поделать? Я ещё болею.

Только меня лечит не лекарство,

А зелёных красок переливы

И ночей зелёное коварство

Учат меня снова быть счастливой.

* * *

Розы увяли. Поникли головки.

И на клубнику похожи сейчас.

В вазе друг к другу прижались неловко…

Что же смотрю на них я в сотый раз?!

Чувствую будто вину перед ними,

Хоть понимаю, что я ни при чём.

…Кажутся ягодами большими,

Лишь надкуси – и сок потечёт.

Но прозреваю – увядшие розы.

Просто хочу я цветы пожалеть

И нахожу для сравнения образ,

Чтоб отдалить хоть немного их смерть.

* * *

Клён, как драгоценность, держит на весу

Ветку в зелени новорождённой.

Из окна больницы я смотрю ВЕСНУ,

Взгляд купая в синеве бездонной.

Словно на чужую радость я смотрю,

О своей, потерянной, вздыхая.

Хоть апрель сегодня по календарю –

Дождь во мне осенний не стихает.

У своей болезни нахожусь в плену,

И безвольно руки вдруг упали…

Из окна больницы я смотрю ВЕСНУ,

Словно фильм в холодном кинозале.

* * *

Я по тебе тоскую, побережье

С подсвеченной лазурной полосой,

Где небо, словно слиток, солнце держит

В своей ладони нежно-голубой.

Где горы в лёгкой дымке проступают

Невысоки, округлы, голубы,

Где сердце о тревожном забывает

И хочется совсем иной судьбы.

Жить в городке приветливом у моря,

Стихи свои негромкие творить,

С душою чистой, как цветы магнолий,

Улыбки людям встреченным дарить.

И я тоскую по морским туманам,

По жизни, невозможной и простой,

По тем своим несбывшимся романам,

Которые пророчил мне прибой.

Возвращение

Бегут на север, синея, рельсы,

Как будто небо течёт по руслам.

Чай проводница приносит: «Грейся».

Гляжу в окошко со странным чувством.

Я возвращаюсь, а сердце спорит:

«Куда? Откуда бежать хотелось?».

Ему б остаться в краю, где море,

Где после стужи оно согрелось.

Многонедельной душевной стужи…

К ней возвращаться?

Пусть длится долго

Тот путь на север, что странно сужен.

Бесстрастны рельсы, синея строго.

ПОСЛЕДНЯЯ СКАЗКА

2004-2006 гг.

* * *

Люблю…Люблю – отстукивает сердце.

И в этом ритме мир вокруг плывёт.

Знай – целый день я буду… буду греться

От костерка, что рядышком живёт.

Тот костерок названья не имеет,

Могу назвать лишь именем твоим,

Всегда со мной… всё жарче пламенеет,

И ты сейчас мне так необходим!

Да, всё сильней, неистовее пламя

Ликующего чудо-костерка…

Я вспоминаю всё, что было с нами,

И шлю тебе привет издалека.

Здесь хорошо. Здесь над водой летают

Лазурные стрекозы, как во сне.

И лишь тебя мне очень не хватает,

Твоей улыбки не хватает мне.

* * *

Последние летние краски

И горечь осенней листвы…

Последняя грустная сказка

В наплывах немой синевы.

Последняя сказка о счастье,

Которому не суждено…

Ах, листья – червовые масти,

Захлопнулось в лето окно.

И только ещё догорают

На клумбах осенних цветы.

Кого же опять догоняют

Увядшие клёна листы?

Надеждой душа не согрета:

Бегут, но не могут догнать,

Моё улетевшее лето…

А жизнь надо дальше листать.

Последняя грустная сказка,

Продлись хоть ещё на денёк.

Последние летние краски…

Что дальше?

Душе невдомёк.

* * *

Ещё не вспыхнули деревья

Прощальным трепетным огнём.

В душе ни тени недоверья,

Когда брожу осенним днём.

Ясны глаза небес осенних

В просветах золотистых крон,

И отдохнуть под светлой сенью

Радушно приглашает клён.

И кажется мне почему-то,

Что не придёт зима в наш край.

Какие светлые минуты!

Помедли, день, не угасай!

Но обозначится багрянец

В привядшей зелени едва,

И в душу мне октябрь заглянет,

И потускнеет синева.

* * *

Я попала в другое течение,

И относит меня от тебя –

Обстоятельств печальных стечение

Или проще сказать: не судьба.

Ты меня сохрани, пожалуйста,

Не в душе, так в памяти хоть.

Не услышишь ты больше жалостных

В моём голосе нот.

Я любовью своей, как облаком,

Незаметно так окружу…

И хотя не я буду около,

Вдруг в глазах твоих отражусь?

* * *

Октябрь прошёл мимо меня

И золотая осень.

Я не заметила ни дня,

И дней тех жалко очень.

Я не запомнила их цвет,

Ведь я тобой забыта.

Меня как будто в мире нет,

Вокруг – и мира будто нет,

И время – как сквозь сито…

Оно неслышно так текло,

В огне – неопалимо,

Но к одному меня влекло –

К стихам неодолимо.

В огне изжёлта-красных крон

Ходила я, не глядя,

И вдруг передо мной встал клён

В шафрановом наряде.

И вот затеплилась строка,

Смущённо луч коснулся,

Как будто ты издалека

Мне тихо улыбнулся.

Мгновения легли к вискам:

Светили и ласкались.

Но вот ушли – конец мечтам.

И лишь стихи остались.

И в этот час, в разгаре дня,

Я поняла внезапно:

Октябрь прошёл мимо меня…

И канул безвозвратно.

30 октября 2004 г.

* * *

Мне одна вдруг открылась истина,

И не надо других открытий!

А дорога травами выстлана

В мир из солнечных нитей.

Позади остались сомнения

И страна, где сплошные тучи.

Ты пришла ко мне как спасение,

Моя истина – солнца луч!

* * *

От нежности не умирают.

Да нежность с болью пополам!

Ведь Ева изгнана из рая,

Но не пошёл за ней Адам.

И что ей делать с этим чувством?

Душа, как чаша, им полна.

И в то же время – пусто, пусто.

Она одна. Совсем одна.

Лишь прячет на груди голубку

С печальным именем Любовь.

Закуталась плотнее в шубку,

Но стужа атакует вновь.

И только нежность, только нежность,

К тому, кто с неё был жесток –

Как снежной чистоты безбрежность,

Как света вешнего поток,

Так несказанна, так прекрасна,

Что боль почти что не слышна.

Любовь не может быть напрасной,

Когда душа вот так ясна!

Пусть Ева изгнана из рая,

Пусть глубока её печаль,

От нежности не умирают…

Как жаль, любимый мой, как жаль!

* * *

Ты возвратись, пожалуйста, ко мне.

Хотя б затем, чтоб снова попрощаться.

И пусть недолго – это будет счастье.

Но счастье наяву, а не во сне.

Ты возвратись, пожалуйста, ко мне.

Я буду ждать. Я просто буду ждать.

Я занавешу солнышком окошко,

Чтоб издали его ты смог узнать –

Моё окно – среди других, похожих.

Я буду ждать. Я просто буду ждать.

Пускай на час, пускай на полчаса

Ты жизнь в меня вдохни, окаменевшей

За эти дни, в которых мы не вместе,

И радость посели в моих глазах.

Пускай на час, пускай на полчаса.

Поверь, что я тобой одним дышу,

А без тебя порою – задыхаюсь.

Так возвратись однажды, я прошу!

Разлуки я уже не испугаюсь,

Поверь, что я тобой одним дышу.

* * *

Этот день не для грусти –

Он из солнца и снега.

Он меня не отпустит

В край осеннего неба.

В край, где нет белых лилий

На безлистых деревьях,

В край, где нет плавных линий,

В край тоски и неверья.

Я почти уж привыкла

К сиротливым пейзажам,

В душу неба проникла

С чувством горько-отважным.

К безнадёжности, боли

И походке усталой,

И к твоей нелюбови

Я привыкла, пожалуй.

А сегодня – иначе:

Белый наст под ногами.

Не смеюсь и не плачу,

А любуюсь снегами.

* * *

Почему бесснежная зима

Мне сейчас весну напоминает?

Верится, что и душа оттает,

И сомнений растворится тьма.

Вроде середина января,

Но асфальт уже сухой и чистый,

И восходит по утрам лучисто

Над землёй январская заря.

Почему тоскую о весне?

Как зима, она меня обманет,

И январь ко мне вернётся в мае,

Если ты забудешь обо мне.

* * *

Как страшно сказать: «Не люблю!»

В любви, может, легче признаться.

Ответ неумело леплю,

А мысли к разрыву стремятся.

И медлю. И снова молчу.

Мне роль палача нежеланна.

Я тоже своё получу

Однажды – ни поздно, ни рано.

Услышать похожий ответ –

Как страшно, до ужаса страшно!

Но жду своё горькое нет,

Что скажет мне кто-то отважно.

Бесконечная зима

А весна никогда не настанет,

Потому что не хочет душа.

Исполняют снежинки свой танец –

Всё один – не спеша, не спеша.

Ты меня никогда не полюбишь,

Потому что давно разлюбил.

Не распутаешь вновь, не разрубишь,

Те узлы, что уже разрубил.

Не смогу я весне улыбаться.

Лучше серость остывших небес,

Да снежинок бесшумные танцы,

За которыми город исчез.

А весна никогда не настанет,

Нет ей места в продрогшей душе,

И метель танцевать не устанет,

И светло мне не будет уже.

* * *

Память, не цепкая память,

Всё ли в себе унесёшь?

Что-то порою как камень,

Что-то как солнечный дождь.

Камень – тяжёлая ноша,

Вот и не хочется брать.

Дождик – напев о хорошем.

Долго ему не звучать.

Как сохранить эти капли?

Эти сияние, цвет?

Солнцем июньским пропахли

Капли-секунды.

Их след

И днём с огнём не отыщешь…

Есть и у памяти власть:

Из миллионов и тысяч

Брать только малую часть.

Жаль, ты не цепкая, память:

Что-то не сможешь сберечь,

И сожаленье, как пламя,

Душу потом будет жечь.

* * *

Я уже мечтаю о дожде,

Хоть весна – как девочка в пелёнках,

Небо – цвета глаз новорождённой,

И остатки снега на воде.

Хочется мне капель на стекле,

На траве – сияния живого,

И цветов, приближенных к земле

Тяжестью сладчайшей дождевою.

Я люблю уютный летний дождь,

(Как и тот, кто мне сегодня дорог)

Эту листьев радостную дрожь,

Этот колыбельный мерный шорох.

Пусть скорее ниточка дождя

Оборвётся – бусины рассыплет

На стекле,

мне душу бередя…

А потом их солнце жадно выпьет.

Я уже мечтаю о дожде…

* * *

Любимый мой, далёкий мой… чужой,

И всё-таки совсем немножко – мой…

Ведь тонкие незримые лучи

Протянуты –

светлы и горячи –

Из августа, из августа того,

Где я цвела у сердца твоего.

Я нежной повиликою цвела.

О, как тебя я крепко обняла б!..

Но ты – что тут поделать? – не со мной,

И вряд ли что изменится весной.

А я иду влюблённою в весну,

Но руки к тому августу тяну,

Где я цвела у сердца твоего…

Теперь забыта.

Только и всего.

Весеннее настроение

Я радуюсь синему небу

В опаловых облаках,

И слово последнему снегу

Напрашивается: «пока».

Прощаясь со мною ручьями,

Он уступает весне.

Я счастлива и ничья я.

Никто не нужен и мне.

Нужны краски неба и солнца

Тёплая щедрость лучей.

Что это – душа смеётся?

Или журчит ручей?

Дорожное

На расстояньи любится сильнее.

На расстояньи любится нежнее.

В окне вагона плёс речной синеет,

А ты становишься ещё нужнее.

Увозит поезд от тебя всё дальше,

Увозит от измены и от фальши.

На расстоянье любится мудрее…

Вернуться хочется назад скорее.

На расстоянье хочется поверить

В отзывчивость души и в сердца верность,

Которое не может лицемерить,

В котором, как в ларце, таится нежность.

О, груз незнанья!..

Он намного легче,

Чем груз другой – тяжёлый, горький,

чёрный…

О чём колёса ночью мне нашепчут?

И от чего меня увозит скорый?

* * *

Любовь моя, безбрежная, как море,

(Есть только зыбкий-зыбкий горизонт)

Ты тоже разгулялась на просторе,

Да вот пока с погодой не везёт.

Два дня был шторм…

В моей душе – полгода.

И всё же, море, вольно дышишь ты,

Расплёскивая краски небосвода…

Но чуть печален цвет твоей воды.

После ненастья – бледно-голубое.

И чуть темнее небо над тобой.

Тебя ли назову своей судьбою?

Или швырнёт на камни твой прибой?

Какое же спокойное ты, море,

Издалека…

Но стоит подойти…

А ты, любовь, одно сплошное горе.

Но к радости дороги не найти.

На самом деле, море, ты иное.

В минуты штиля кажешься святым.

Огромное, прекрасное, живое,

Свечением залито голубым.

И мириады золотистых рыбок

В часы заката по волнам бегут,

И горизонт над бездной также зыбок,

И все они о счастье сладко лгут.

* * *

Летний дождь на аллее магнолий,

А над морем – туманная синь.

Я сегодня счастливая, что ли?

И о чём ещё небо просить!

Тёплый дождик летит мне на плечи,

По аллее разлит аромат,

И магнолий ажурные свечи

Не дают оглянуться назад.

Лишь вперёд – по аллее тенистой,

В ритме вальса, в обнимку с дождём,

Я лечу,

а в листве влажно-чистой

Море светится синим огнём.

Там, над морем, гроза разгулялась,

Здесь, в аллее, уютно, темно.

А магнолий цветы распускались,

Будто были с дождём заодно.

Я сегодня счастливая, что ли?..

Не дают обернуться назад,

И в зелёных ладонях магнолий

Звёзды белые тихо лежат.

* * *

На распахнутых ладонях

Душу я тебе несла.

И они пока что помнят

Ореол того тепла.

И цветком, живым и тёплым,

Отдана тебе душа…

А потом по битым стёклам

Я пошла, пошла, пошла…

Я изранила все ноги.

Был закат багрово-ал…

На какой же ты дороге

Мой подарок потерял?

* * *

Ты не растерян, не озабочен.

Дни протекают спокойно очень.

Семья, работа и быт налажен,

А об ушедшем не вспомнишь даже.

Ведь в том ушедшем немного света,

А только травы, а только лето,

И женский облик лишь смутно виден

Сквозь серебристый июльский ливень

Той, что не стала, а лишь мелькнула,

К тебе с надеждой в тиши прильнула.

Ты испугался ответить тем же,

И вот разбилась её надежда.

Но ты не знаешь, совсем не знаешь,

Что в её сердце жить продолжаешь,

Что окликает тебя, но ветер

Слова относит, как лёгкий пепел

Костров сгоревших – былых свиданий.

Её же вечер – зал ожиданий.

Но ждёт напрасно.

А ты не знаешь,

Что в её сердце жить продолжаешь.

* * *

Всё-таки пахнет летом,

Пахнет цветами.

Где-то, так близко где-то

Прячется тайна.

Наша с тобою тайна –

Прошлое лето,

Пахла дождём, цветами,

Плавала в свете,

В свете лучей закатных…

Время развязки,

И в грозовых раскатах

Гаснут все краски.

Новое лето также

Пахнет цветами,

Но не войти мне дважды

В день нашей тайны.

Закат над морем во время остановки поезда

Это кораблик красный уходит за горизонт,

Или заря над морем раскрыла свой алый зонт?

Люди прилипли к окнам, и поезд наш не спешит:

Солнце вдали алеет, море внизу лежит.

Люди стоят в молчанье, мгновенья боясь вспугнуть,

Знают: исчезнет чудо, а поезд продолжит путь…

Алый кусочек солнца на блюде на голубом

Нам преподносит море, чтобы отнять потом.

* * *

Очень светлые вечера

Этим в общем обычным летом.

А любовь приснилась вчера.

А печаль? Так почти пропета.

Чуть зелёных сумерек власть

Над фиалковой темью улиц –

Наглядеться хочется всласть

И пройти легко, не сутулясь,

С гордо поднятой головой…

Не тобой – так другим любима!

Под зелёно-лунной листвой

Я пройду, спокойная, мимо.

Мимо окон домов чужих,

Мимо спящих цветов на клумбах,

Мимо чьих-то надежд смешных

В их чужих непонятных судьбах.

Мой иссиня-зелёный цвет –

И печаль он, и утешенье.

Летний вечер, раскрой секрет,

Лунных бликов прерви скольженье.

И теперь вот моя пора:

Вдруг проходят печаль, усталость.

Очень светлые вечера…

Значит что-то и мне досталось.

* * *

Над увядшим летом

Бабочки летают,

Над усталым светом

Спутанной травы.

Дни лучистой сини

Тают, тают, тают…

Зачерпнуть бы чистой

Этой синевы,

Зачерпнуть в ладони,

Унести на память

О таких бездонных

Синих небесах.

Запылает скоро

Золотое пламя,

Станут листья сором

В парках и лесах.

Будет небо мглистым.

Будет небо серым,

А таким лучистым

Долго не бывать.

Проживу без счастья,

Проживу без веры,

Будет грусть мне часто

Душу омывать.

Первый день сентября

Первый шаг сентября.

И не осень, и всё же не лето.

Бросил день якоря

В спящей гавани серого цвета.

В небе тучек клубки

Распушившейся крашеной шерсти…

Нет осенней тоски,

Отчего же душа не на месте?

Первый день сентября…

Видно, сердце предчувствует осень.

За леса, за моря

Ветер лето незримо уносит.

С чем простилась давно,

С тем я снова и снова прощаюсь…

Пью печали вино

И от этого меньше печалюсь.

* * *

Розы, вы не виноваты,
Что дарили вас когда-то.

Я смотрю: вы как живые.

В сердце – раны ножевые.

Были вы букетом пышным,

Но увяли – так уж вышло.

Розы, вы не виноваты,

Что пришёл момент расплаты.

Вас хочу о землю бросить.

За окном колдует осень…

Но руки поднять не смею.

Неужели вас жалею?

Розы, вы не виноваты,

Что ушла любовь куда-то.

* * *

Ты потерял меня в этом городе -

Потерял, словно выбросил,

Чтобы потом стыть мне на холоде,

Из души своей выселил.

Ты так старательно избегаешь встреч,

Хоть коротких, нечаянных.

Видно, меня хочешь уберечь

От тоски и отчаянья.

Лето в сентябре

Сентябрь, на осень непохожий –

Так много света и тепла!..

Сегодня мой маршрут несложный:

Я шла, куда тропа вела.

Всего каких-то два квартала –

И центр, шумливый, городской.

А здесь цвет зелени усталой

Не слился с яркой желтизной.

Там краски осени на клёнах

Уже заметней с каждым днём…

Уже рябиновые кроны

Пунцовым тронуты огнём.

А здесь, на улочке притихшей,

Века не знавшей суеты, –

Заборы, яблони да вишни,

Да в палисадниках цветы.

И эти маленькие вспышки

Настурций и бордовых астр

Дают минуты передышки,

И лечат душу без лекарств.

Как в сентябре здесь лета много!

Стою, в лучах, вся на виду…

И вновь ведёт меня дорога –

Я на зелёный свет иду.

* * *

Золото в небе и золото в кронах,

Дружно столпились деревья на склонах,

Ветви закатные ловят лучи.

Брошены в реку от лета ключи.

Дно непрозрачно, и воды темны,

И не достать те ключи до весны.

В тёмную воду смотрю безнадёжно,

Словно в глаза, где найти невозможно

Хоть на один из вопросов – ответ…

Что ж так волнует их сумрачный цвет!?

Золото в небе – заблудший кораблик.

Спрятался в тучку – и клёны озябли.

Выплыл опять – отразился в реке.

Осень качает в своём гамаке

Из паутинок и тонких лучей.

Радость рождается из мелочей.

* * *

Ты увёз меня от синевы,

От слепящей синевы озёрной,

Расплескавшейся среди травы,

Среди летних сказочных узоров.

И, как чудо, озеро само

Мне явилось посредине лета,

Как одно огромное окно,

В мир, который из стрекоз и света.

Там, у синей, солнечной воды

Я тебе в любви своей призналась.

Я не уходила от беды –

Я к ней очень быстро приближалась.

Нас вспугнули дети-рыбачки,

Вот и поспешили мы уехать:

Спрятали кузнечики смычки,

И затихло солнечное эхо.

Ты увёз меня от синевы,

Ты увёз меня от грешной страсти,

От цветов, от солнца, от травы…

А потом увёз меня от счастья.

* * *

Что случилось? Случилась осень.

И приход её тих и точен.

У неё прозрачные краски,

Цвет небес её так неласков.

Цвет размытый, неясный, робкий…

Уплывает в безвестность лодка.

Это тучка отстала что ли?

Сердце сжалось от тихой боли.

Что случилось? Всего лишь осень,

Что пришла, как печаль, без спросу.

* * *

А зима на то и зима,

Чтобы зрелых мыслей – сума,

Чтобы улицы и дома,

Окаймлённые белым, стыли.

А снега на то и снега,

Чтобы речка была строга,

Чтобы белые берега –

Как подстреленной птицы крылья.

А метель на то и метель,

Чтоб продлить зимы канитель,

Чтобы хлопья летели в дверь,

Под окном в тишине кружились.

Холода – на то холода,

Чтобы проза – хоть иногда.

А стихи легко, без труда

На листы, как на снег, ложились.

* * *

С канделябрами деревьев во дворе

Будет утро плыть в январском серебре,

Белой скатерть – покрыт наутро стол,

Будет взор слепить сияющий простор.

А на стенах – пара маленьких картин,

На которых – зарябило б от рябин

У гостей в глазах…

но словно белый мех,

Пылкость красок приглушает белый снег.

Вот такое будет утро ждать меня

На рассвете мной загаданного дня.

Это утро мне напомнит старину…

Буду пить из тёплых кружек тишину.

* * *

А простить тебя не получается.

Да и хочешь ли быть прощённым?

Память реже всё отзывается

Еле слышимым звоном.

Тихим звоном лесных колокольчиков

Под зелёным плащом июля.

Как давно то лето закончилось!

Что ж тогда в нём ищу я?

За подаренным летом украдена

Дней прозрачность и нежность.

Ей – подковой на счастье – радуга.

Мне печаль свою нежить.

Не прощу я весны той украденной!

Не мои на сирени гроздья…

Неосвистанной, неоправданной

Ухожу, словно гостья.

А прощание, жаль, без прощения.

Нет, не хочешь ты быть прощённым.

Память будет мне лишь утешением –

Еле слышимым звоном.

* * *

Всё чаще я гляжу в окно:

Быть может, миг тот повторится,

Когда перо своё жар-птица

Мне бросила – всего одно.

Тот лучик солнца – сквозь метель,

Сквозь лёд стекла – упал в ладони.

С мольбой в окно гляжу теперь:

Явись опять, мой день заполни!

* * *

В этом я и себе не признаюсь,

Что тебя я простила давно.

Где листва золотая, резная,

Там небес голубеет окно.

Эпизод киноленты осенней…

Я ведь тоже, мой друг, эпизод.

Я недолго была твоей тенью,

Только память по-прежнему жжёт.

Только грусть разливается речкой,

Оттого что тебя рядом нет.

Только бьётся и бьётся сердечко,

Если встречи забрезжил рассвет.

Потому и, наверно, прощаю,

что люблю.

Просто тихо люблю.

Хоть и знаю: при встрече случайной

Взгляд ответный напрасно ловлю.

Эпизод в твоей жизни и только,

Лишь кленовый осенний листок,

Промелькнул золотисто и горько

На дорогу остывшую лёг.

Потеря в маршрутном такси

А потеря затем и потеря,

Чтоб потом уже не возвращаться.

Что ж тогда я, наивная, верю:

Может быть…Может статься…

Потеряла в такси я перчатки:

Не заметила, как уронила,

И куда-то стремглав, без оглядки,

Полетела – про них забыла.

А потом надеялась даже:

Вдруг водитель такси обнаружит,

И найдётся моя пропажа,

И согреет мне руки в стужу.

Я искала маршрутку эту,

Чтоб спросить о потере шофёра.

Я же помню её приметы…

И мигали глаза светофора.

То с надеждой моей зелёной,

То с тоской, безнадёжно-жёлтой,

То с тревогою застеклённой

Красный глаз сверлил.

И под ёлкой

Завершилось моё ожиданье:

Я ушла, не выдержав стужи.

Так влюблённый на первом свиданье

Понимает, что он ей не нужен.

И другую вспомнив потерю,

Я в свою заглянула душу:

Не придёт, кто захлопнул двери,

Не согреет мне руки в стужу.

ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕСНЫ

2006 г.

* * *

Уже предчувствие весны

В февральском воздухе разлито.

Пусть небеса ещё бледны,

Но солнечной прошиты нитью.

И тяжело дышать земле,

Покрытой поздними снегами,

Но сердце, как цветок в тепле,

Блаженно тает под лучами.

Чуть уловимое пока

Предчувствие весенней неги.

Поймай его в февральском небе,

Узнай в плывущих облаках.

* * *

Весенние ветра ещё холодные,

Но за манящим тянется лучом

Душа, уже шальная и свободная,

Которой всё сегодня нипочём.

А в лужах-зеркалах плывут-колеблются

Чужие незнакомые миры…

Но теплится, но там, в глубинах, теплится

Весенний луч, который вне игры.

Душа к лучу, как к ниточке, привязана.

За ним, за ним – навстречу синеве!

И пусть весной ещё немного сказано –

Блик солнечный расцвёл на рукаве.

Лучи и блики…

и теней сплетения –

Весны первоначальной колдовство,

И наши души – чуткие растения –

Со всей природой чувствуют родство.

* * *

Пахнет талыми снегами

И дождём нечаянным.

Думы стали облаками,

Лёгкими, печальными.

Может, в сторону апреля

Тоже вплавь отправились…

В той стране поют свирели,

Там бы мне понравилось.

А пока штрихом-намёком

Дождь наброски делает.

Капли о тепле далёком

Шелестят, несмелые.

Грусть светла и акварельна,

Радость где-то около,

И зовёт в страну свирелей

Голубое облако.

* * *

Ах, апрель, подснежник синий,

Робкий стебелёк зелёный,

В ореоле первых ливней

Радостный и обновлённый.

Белый мех на тонкой вербе,

В облаках – гусей кочевья.

А какой в апрельском небе

Выткали узор деревья!

Лес озвучен птичьим свистом.

Как подарок, преподносит

Каждый день апрель лучистый.

Что ещё душа попросит?

* * *

Девять месяцев – это много,

Если ты ожидаешь счастье.

Время так непреклонно строго,

Мы в его календарной власти.

Но нельзя торопить недели.

Только вдруг со скоростью тока

Ручейком прольётся апреля:

Разве ты сейчас одинока?

Гул толпы или двор пустынный –

Ты везде почувствуешь это:

Будто кто-то, пока незримый,

Наполняет всю душу светом.

Ты лицо лучам подставляешь,

Но тепло в тебе притаилось.

Кто же там?

Ты ещё не знаешь.

Только всё вокруг изменилось!

Девять месяцев ожиданья

И тревог порой – что поделать?

Как же свято это незнанье,

Всё окутано тайной белой.

А цветок распустится в сроки,

Перестанет быть тайна тайной,

И пронзят счастливые токи:

Неужели

я стала

мамой!?

* * *

Зелёный ливень ивовых ветвей

Струится вниз – не падает на землю.

Под ним сейчас уютней и светлей,

Войду в него и улыбнусь апрелю.

О, эта зелень с солнцем пополам!

Какая нежность в робости апреля!..

Зелёный сок струится по стволам,

И солнце спит в зелёной колыбели.

Я в этом парке отдохну душой,

А для тревог уже не будет места

Под этой ивой, доброй и большой,

Под этим небом, сотканным из света.

* * *

В калейдоскопе мая

Все краски неповторимы:

Одна из них – голубая,

И зелени переливы.

В нём белых садов свеченье,

А ты подойди поближе –

Как сказочное виденье,

Спят звёзды в ладонях вишен.

Бутоны, соцветья, гроздья –

Узор за узором следом…

И зорь таинственных роздымь

В калейдоскопе этом.

Река на солнце играет,

А в ней – золотые рыбки…

Как будто всего хватает,

Лишь нет в нём… твоей улыбки.

* * *

В зелёном храме – певчих голоса.

Пусть имена пичужек неизвестны,

Но омывают душу звуки леса,

Как омывает сонный луг роса.

В зелёном храме тишина хрупка.

Она – сосуд, в котором птичьи трели

Звенят, звенят, как по весне капели,

Как стих лучистый – за строкой строка.

В просветы крон я вижу синеву…

Как летний дождик, радостно-искристый,

Такой же тёплый и такой же чистый,

Пронзает луч весеннюю листву.

И я сквозь зелень светлую иду.

Под этим лёгким солнечным навесом

Я становлюсь единым целым с лесом

И рву цветок, похожий на звезду.

* * *

Пили дождь цветы на клумбах,

Не могли остановиться,

Мириадам капель крупных

Подставляя жадно лица.

Сквозь дождя завесу дерзко

Силуэты их алели,

Розовели и белели…

Видно, краскам было тесно.

Растекались чуть заметно

Краски, словно акварели…

Но сияли семицветно

Клумбы, и казалось – пели.

И дрожали, точно струны,

Песне радостно внимая,

Освежающие струи

Под высоким небом мая!

* * *

Бутоны яблонь – кулачки тугие

Новорождённых розовых детей.

Как будто те же и совсем другие –

В ладонях мая – лучшие из дней.

Как будто те же, что в году вчерашнем,

Когда накрыла майский сад гроза

И уплыла корабликом бумажным

Любовь былая – горькая слеза.

Ни слова больше о любви увядшей –

Вот-вот цветенье яблони начнут,

Бутон раскрытый звёздочкой запляшет,

И ветви яблонь дружно оживут.

* * *

Июньское цветение

Жасмина и акации –

Июня День рождения

И Лета коронация.

Бушуют виноградники,

Луга кипят ромашками,

Цветами палисадники

И клумбы все украшены.

В зелёном – шапки белые

И вспышки разноцветные:

То нежные, несмелые,

То яростные, летние.

И никуда не денешься

От буйного цветения,

И ждёшь всё, и надеешься,

И на душе – смятение.

Июнь тепло и радостно

На город опускается…

Узором ярким празднество

В судьбу мою вплетается.

* * *

Раскинулась акация-невеста

И разлила волнующий туман…

Сквозь листьев хмель

струится свет небесный

И тихо плещет звёздный океан.

Счастливая, стоит, развесив гроздья.

Под ней пройдёшь, и на душе легко,

Как будто я – иного века гостья,

Как будто всё плохое далеко.

А есть одно желанье – этот воздух,

Волнующий, цветочный, пить и пить,

Страницы быта, словно скучной прозы,

Без капли сожаленья пропустить.

…Молочное свечение струится,

Открыт для тайн июньский небосвод,

И люди подставляют тайне лица,

А тайна между звёздами плывёт.

* * *

Ты со мной остался грустными стихами,

Я с тобой осталась, думаю, едва ль.

Разве только вспомнишь речку с мотыльками,

Если дунет стынью северный февраль.

В речке полноводной – лилия в короне.

Берега в ракитах. Тишины разлив.

И застыл невинный в вежливом поклоне

Тот цветок безвестный, синью озарив.

Пусть тобой забыта.

Но забыть всё это,

Что не повторится для тебя с другой,

Разве ты сумеешь?

С мотыльками лето

Станет пусть страничкой, сердцу дорогой,

Чтобы возвращаться на страницу эту,

Пусть совсем нечасто, пусть хоть иногда,

Чтобы повторялось с мотыльками лето,

Чтоб не стёрла краски времени вода.

* * *

Травы, травы, травы августа…

В ситце радужном луга.

Не была любовь безрадостна,

Только радость недолга.

Закатилась вместе с августом

Моя радость за леса,

И вплыла багряным парусом

Осень прямо в небеса.

Лёг в ладонь осколок радости –

Память радужных лугов.

Мы простились тоже в августе

У реки без берегов.

Хоть хранит ладонь надёжная

Тот осколочек тепла,

Я не верю в невозможное,

Если радость утекла.

* * *

Год собаки – лучший самый:

В этот год я стану мамой.

Светлою полна надеждой,

Покупаю вам одежду.

Умножаю всё на два…

Просто кругом голова!

Вы – моё двойное счастье,

А пока мы трое – части,

Части целого, большого.

Вы теперь – моя основа,

Смысл, душа, моё начало,

Свет лучистый, небывалый!

* * *

На асфальте мокром –

Золотинки первые.

Дождь стучит по стёклам:

Капли будто нервные.

Дымчатая осень

Тихо приближается.

В шелковые косы

Ниточкой вплетается –

Золотистой, грустной,

Как строка прощальная,

И поблёкшей, хрупкой

Стала синь хрустальная.

Лета увяданье.

Отдаленье радости.

Позднее свиданье

В уходящем августе…

* * *

Прелюдия осени –

Последний день августа.

Его не попросишь, нет:

Останься, пожалуйста.

Останься, чуть пасмурный,

Но тёплый и ласковый…

Цвет облака – парусный

Над зеленью парковой,

Ещё не увядшею,

Лишь чуть утомлённою,

Густой тёмной пряжею

Лежащей на клёнах.

Сиреневой астрою,

Лучами на скатерти,

Последний день августа,

Останься хоть в памяти.

* * *

Как жаль мне любовь иссякшую,

Когда-то – сирень цветущую,

Так жалко листву опавшую

И строчку, быть может, лучшую.

Забытую строчку, тайную,

Стихами, увы, не ставшую…

Как жаль мне любовь опальную,

Листвою надежд опавшую!

В ожидании

моим близнятам

Ване и Маше

Астры мокнут под дождём.

Что от осени мы ждём?

Дождь приходит погостить,

Хочет астры погасить.

Осень выткала ковры –

В астрах парки и дворы.

Дождь старательный идёт,

Нить за ниткою прядёт.

Ну, а мне так хорошо

Оттого, что дождь пошёл.

Капли дремлют на окне,

Дома я, а вы – во мне.

Лишь почувствую толчок –

Бьётся радость-родничок.

Дождик, долго не гости,

Мою радость не гаси!

Скоро мне – недолго ждать –

Радость на руках держать!

ПЕРВОЕ ПРИЗНАНИЕ

2006-2009 гг.

* * *

моим близнятам

Ване и Маше

Есть только тишина да небо серое,

Безлистые деревья и туман.

Несу в душе покой со сладкой верою,

Что этот день осенний – не обман.

А посмотреть вокруг – что в нём хорошего?

Ни лучика, ни отблеска нигде.

Лишь только листьев временное крошево

Желтеет сиротливо на воде.

А мной забыта грусть,

я гордо шествую

С коляской красно-синей впереди,

Лишь осень мне своим напомнит шелестом,

Что эти дни унынию сродни.

Пусть мой покой сейчас всего лишь временный,

А дома ждёт счастливый непокой,

Но я везу колясочку уверенно,

Наполненная радостью двойной.

Я эти дни опальной поздней осени

Сложу в копилку памяти своей,

И тишину, рождённую из просини,

Из серых туч и сна моих детей.

Пусть этот день и повторится в будущем,

Но будет он немножечко другим,

А я останусь прежней мамой любящей…

И всё же этот день неповторим!

* * *

Машеньке

Сокровище уснуло на руках.

Сокровище своё несу в кроватку.

Пусть спится тебе, дочка, сладко-сладко

И солнышко сияет в твоих снах.

Когда ты спишь – все ангелы с тобой,

И свет их крыльев на лицо ложится.

Какие у детей у спящих лица!

Такие просветлённые, Бог мой!

И это волшебство не передать

Ни словом поэтическим, ни кистью.

Без этого я жизнь свою не мыслю:

Хранить твой сон – какая благодать!

Сокровище уснуло на руках.

Сокровище своё несу в кроватку.

Ведь дочка спит, а значит всё в порядке,

И бабочки танцуют в её снах.

* * *

Возвращаюсь домой усталая.

Позади – суета ежечасная.

Знаю: ждёт меня дочка малая

И сыночек ждёт звонкогласый мой.

И час-пик, и дела служебные

Далеко-далеко отодвинуты,

И печаль лучами целебными,

Как туман на рассвете, выпита.

В их глазах доверчивость теплится

И цветут огоньки обожания…

Два моих неокрепших деревца –

Жизни всей моей содержание!

Я смотрю в глазёнки блестящие,

Позабыв равнодушие города –

Вот оно, моё счастье гордое!

Материнское! Настоящее!

Первое признание

Мне мужчина признался в любви,

И запели зимой соловьи,

Повторили созвучий узор –

Словно вышла душа на простор.

А вверху – разлилась синева,

А по ней – облаков острова,

И лучами тепло пролилось,

Жёлтым солнцем на дне улеглось.

Да, на донышке самом души –

Только звуки рождались в тиши.

Это пели в душе соловьи:

Мне мужчина признался в любви!

А мужчине чуть больше двух лет:

Мне сынишка открыл свой секрет.

«Я люблю тебя, мама!» – сказал

И по-детски неловко обнял.

* * *

Здравствуй, лето – девочка в платочке,

В сарафане ситцевом, цветном,

Словно моя маленькая дочка,

Радостью наполнившая дом.

Только начало своё круженье –

Потеплело и в моей душе,

Целый день какое-то смятенье,

Что-то во мне новое уже.

А в глазах – зелёная морока

От наплыва лиственной волны,

И неспелым розоватым соком

Небеса вечерние полны.

А моя дочурка по дорожке

Убегает в лето – не догнать,

В крохотные детские ладошки

Бабочку пытается поймать.

Упорхнула. Так и это лето

Упорхнёт, как бабочка с цветка,

Осень, словно мятная конфета,

Под конец покажется горька.

А дочурка в лето убегает,

Бубенцом заливисто звеня,

Ничего о горечи не знает,

Как о ней не знала в детстве я.

Счастья апельсиновые дольки

Пусть ложаться на её ладонь,

Да не будет жребий её горьким…

Ты не тронь, беда её, не тронь!

Здравствуй, лето!

Дни твои – матрёшки,

Каждый новый день –

сюрприз для нас…

Убегает дочка по дорожке,

Возвращаясь к маме каждый раз.

* * *

Просто небо. Просто облака.

Роща, а за рощею – река,

И вприпрыжку девочка бежит.

За окном вагона – просто жизнь.

Просто жизнь, чужая, не моя,

И в чужие поезд мчит края,

А моя дочурка не со мной…

Пусть прихлынет к поезду прибой

Пряных трав,

и венчики цветов

Пусть украсят зыбку её снов.

Где моя Дюймовочка сейчас?

Эта ведь разлука – в первый раз,

Пусть совсем недолгая она –

Часть души с другой разлучена.

Вон стоят берёзки над рекой.

Тронуть твои коски бы рукой,

И, прижав к себе, тебя обнять,

Чтобы целым стали мы опять.

От автора

В наивном возрасте я верила в примету, которая гласила: если найдёшь среди крестиков сирени цветок из пяти лепестков и загадаешь желание, то оно непременно сбудется. Какое могло быть желание у юной девчонки? Быть рядом с тем, кого любишь. Такая вот нехитрая формула счастья. И так хотелось, чтобы она была подтверждена реальной жизнью. Моей жизнью.

С годами я поняла, что моё представление о счастье слишком узко. Счастье – это общение с близкими людьми и друзьями, это материнство, это радость творчества, помноженная на признание читателей, это встреча с природой, с её многогранной сущностью (она всегда гармонична и неповторима, даже в ненастный день можно найти такие оттенки, которые очаруют тебя, а то и вдохновят на поэтические строки).

Счастьем можно назвать и ожидание счастья, веру в него, даже если потом ждёт разочарование, а вера сменится безверием. Но те мгновения, когда ты верил, сродни предчувствию счастья, и это ощущение разливается в душе таким теплом, какое бывает, когда ты уже чувствуешь себя счастливым. И память об этом остаётся лёгкая и светлая, как утренний луч сквозь тонкие занавески.

Обо всём этом мои стихи. И книгу я назвала «Пять лепестков». «Пять лепестков» – счастье, которое найти не так-то легко, но всё-таки можно.

Елена Амелина